Погашен свет, и тотчас сотни слов -
Слов-тараканов - лезут из углов.
Я чувствую шуршание их лап,
Я слушаю не двигаясь - я слаб.
Меж капельниц сгущённой лжи распят,
Где даже воздух превратился в яд,
Лежу в ремнях бессонницы в ночи;
Диагноз - икс, невидимы врачи.
Лишь тараканы лезут из щелей,
И где-то в тёмной гуще скарабей
С таинственной улыбкой на крылах.
Подобную я видел в прежних снах
На лике самой смуглой в сонме жриц, -
Пред нею весь народ склонялся ниц,
И хмурился при встрече фараон,
Он был, как я, слегка в неё влюблён.
Приходит он ко мне порой - он спит
В одной из зрящих море пирамид,
Укутан в благовонные бинты,
Хранящие печальные черты,
И скарабей на персях золотой,
Как тот, что вспыхнул в танце надо мной.
Внимательно следя его полёт,
Кружится тараканий хоровод,
Неспешно заползает в уши, рот.
Выблёвываю крик на пятна рвот,
Засохших в одеянии моём.
Потухший скарабей в дверной проём
Летит, жужжа. Там длинный коридор;
И мне доступен скарабея взор.
Я вижу двери множества палат,
Таящих каждая карманный ад,
А вдалеке чуть освещает пост
Голубоватое сиянье звёзд.

2012.